— Ну… да, — пожала плечом.

— Расскажите, Стелла Аркадьевна, какие-то хронические заболевания есть?

— В общем-то нет, ничего серьёзного. К счастью.

— Аллергия?

— На коровий белок. Немного… сыпь, — зачем-то опустила взгляд на свои оголённые предплечья, словно пытаясь найти на них доказательства в виде красных точек. — Ну и всё.

— В каком возрасте вы лишились девственности?

Вот оно — время неудобных вопросов.

— В девятнадцать.

— И сколько у вас было половых партнёров?

— Всё, что необходимо, написано там, — кивнула на стол, — в карточке.

— Я хочу услышать это от вас, — произнёс он, чуть наклонив голову вправо.

Мне двадцать шесть, я замужем, но я ненавижу подобные откровения.

— Один, — гордо задрала подбородок, как бы говоря — ну да. И?..

— Один? — переспросил он и, может, мне снова показалось — очень удивился.

— Да. Только мой муж.

Густые брови слегка взмыли вверх.

Перекатывая в пальцах ручку, Михаил Олегович откинулся на спинку кресла и сощурил глаза.

— Сколько раз в неделю у вас половой акт?

— Простите?

— Секс. Как часто вы со своим мужем занимаетесь сексом?

Что происходит? Это новая методика такая?

При чём тут вообще это?!

— Ну… не слишком часто, — всё-таки заёрзала. — Четыре, пять раз…

— В неделю?

— В месяц.

Новый ответ — новая порция эмоций на его гладковыбритом лице.

— Венерические заболевания?

— Господи, нет! — я искренне возмутилась. — У меня был всего один мужчина, мы верны друг другу, к чему эти странные вопросы? Там правда, всё написано в карточке — всё, что касается моего полового здоровья. Откройте и прочитайте!

— Я не могу открыть вашу карту, потому что вы не мой пациент. Это неэтично.

— Что? — я на мгновение зависла, не понимая, что происходит. — В смысле я не ваш пациент? Постойте… — я терпеливо вздохнула, стараясь не поддаваться панике. — Если вы не мой врач, то кто вы такой?!

— Ринат Багратович, вы кабинет, часом, не перепутали?

Я вздрогнула и обернулась на выход — там стоял уже немолодой доктор славянской внешности, в точно таком же синем костюме, и на груди у него висел бейджик… "Задойнов Михаил Олегович, акушер-гинеколог высшей категории".

Медленно повернула голову на "генофонда", и тот просто развёл руками, мол, ну да, вот так вот.

Я не просто в шоке, я… в ступоре.

Все эти неловкие вопросы, это что, была месть за болвана?! Мне точно это не снится?!

— Здравствуй, Михаил Олегович, — человек-гора, или проще — лже-Задойнов, поднялся с чужого места, и мужчины обменялись приятельским рукопожатием. — Прости, зашёл на секунду поискать карту своей пациентки, мы наблюдаем её вместе — Семёнова.

— Давай не сейчас, хорошо? Я потом найду и передам тебе через Надю.

Подлый лгун согласно кивнул и, уходя, на секунду обернулся, послав мне мимолётную улыбку. Такую, от которой по плечам побежали мелкие мурашки.

Он улыбнулся мне не по-дружески, не извиняясь за идиотскую выходку, он улыбнулся мне… заинтересованно. По-мужски. И именно эта его финальная улыбка заставила меня смутиться уже по-настоящему.

Часть 5

Весь день до самого вечера я пребывала в каком-то странном состоянии. Таком, что было даже неудобно перед самой собой.

И вроде бы стоило возмущаться до глубины души, можно сказать, он воспользовался своим положением и выяснил обо мне разные пикантные вещи, и я даже начала уже возмущаться, но потом он мне так улыбнулся. Так… Ох, дура.

Да, красивый мужчина мне улыбнулся, но это же абсолютно ничего не значит! И вообще, я замужем, разве я не должна была выбросить эту мелкую авантюру из головы?

Как замужняя женщина — наверное, должна, но просто как женщина… не получилось.

Может, виной тому стало равнодушие Игоря в последние несколько лет. Он давно перестал делать мне комплименты, перестал смотреть как раньше — с восхищением, его глаза давно не горят при виде меня. Мы даже занимаемся любовью не потому, что желаем этого оба, а потому, что надо, ведь мы мечтаем о ребёнке. Хотя насчёт "мы" я сильно преувеличиваю… Я мечтаю, да, а вот Игорь… Я вижу, что он остыл. Стал совершенно чужим и далёким.

Возможно, я сама где-то виновата во всём этом, может, слишком давлю на него, но он единственный близкий для меня человек, с кем ещё мне делиться радостью и болью, если не с ним?

Мои родители давно умерли, близких подруг у меня здесь нет — все остались в городе, а ехать туда ни много ни мало два с лишним часа. И это исключая пробки! За последний год мы виделись всего лишь пару раз, а болтовня в интернете сводилась к сухим "как дела" и нелепым стикерам, которые ничего за собой не несли. У каждого своя взрослая жизнь, работа, суета, дети… Две мои подруги в прошлом году стали мамами во второй раз…

Единственный человек, с которым я общаюсь здесь относительно хорошо — это Андрей, местный, как многие его шутя называют — "муж на час". Засорились трубы, сломался замок, потекла крыша, забился слив бассейна — все сразу обращаются к нему, потому что, кажется, нет такой работы, которую он не мог бы выполнить.

Впервые мы с Игорем обратились к нему сразу после переезда и моментально нашли общий язык. Признаться, я не знаю наверняка, где он живёт, с кем и даже сколько ему точно лет — личные темы не поднимались у нас ни разу, но порой, когда становится скучно, приглашаю его под предлогом прибить картину, а потом мы можем целый час пить на веранде чай и обсуждать, что творится в мире. Мне нравится его эрудированность, его мягкая открытая улыбка, и иногда я жалею, что мой муж не такой… Что я не могу сесть с ним и поговорить вот так о предстоящих выборах, обсудить новый фильм и сорт роз, которыми стоит облагородить лужайку…

Ещё у меня есть приятельница Лола, ей уже слегка за тридцать, и она самая яркая женщина на нашей улице. Её муж — банкир, поэтому Лола может позволить себе нигде никогда не работать, что она успешно и делает, но при этом не устаёт повторять, какое пресное у неё существование. Она ненавидит наш пригород, мечтая сверкать в столице, но у её супруга сложная форма астмы, которая раз и навсегда поставила крест на городской жизни. Когда ей наскучивает таскаться по салонам красоты и торчать в Инстаграме, она приходит ко мне перемыть всем своим знакомым кости, потому что с чего-то вдруг решила, что мы лучшие подруги и у нас масса общего.

Вот и сейчас — я увидела её из окна, и шла она прямиком ко мне…

— Привет, подруга. Я знаю, что ты дома, я тебя видела, — громко забарабанила она в стекло на двери, и я с неохотой поплелась открывать. С неохотой, потому что общего у нас нет ничего. Она слишком любит поговорить о тряпках и побрякушках, которые мне вот совсем неинтересны. А ещё она чайлдфри. И по понятным причинам она при всём желании не может стать моей лучшей подругой.

— Привет, я и не думала скрываться, — открыла я дверь и, как и каждый раз, не смогла не восхититься её красотой. Она действительно очень эффектная — высокая, подтянутая, с умеренным "тюнингом". Да на ней даже спортивные лосины смотрятся лучше, чем на мне самое изящное вечернее платье.

— Как дела? — Лола по-свойски прошла в мою гостиную, как обычно "забыв" снять обувь. — Жарко сегодня, да? Я весь день загорала на заднем дворе.

Ну кто бы сомневался.

— А чем ты занималась? — бросив расшитый кристаллами Сваровски миниатюрный рюкзачок прямо на пол, плюхнулась в кресло и потянулась к вазочке с крекерами. — Я видела, что ты куда-то уезжала утром.

— Да, были кое-какие дела.

— В галерее?

— Да, — соврала не краснея.

Она не знает о моей проблеме, не знает о постоянных анализах, тестах на овуляцию и препаратах для поднятия уровня прогестерона. Я не хочу делиться с ней таким, это личное. И всё равно она не поймёт.

— Скукотища, просто ужас, — бросила в рот печенье. — Я попросила Борюсю отпустить меня на пару дней в Милан пошопиться. Ну хоть вешайся, Стелл. Нет, говорит, одну не отпущу, а то отобьёт какой-нибудь горячий итальяшка, — и тут же взгляд её загорелся: — А ты не хочешь составить мне компанию? С тобой Борюсик меня точно отпустит. Ты вон какая серьёзная, ответственная и точно никогда не изменишь мужу, ты же вообще не по мужикам. А они не по тебе. Ха-ха.